Полякова Татьяна - Последнее Слово За Мной
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА МНОЙ
Татьяна ПОЛЯКОВА
Как мы умудрились перепутать чемоданы - ума не приложу. Конечно, они были совершенно одинаковые: кожаные, черные, с полосой металлического цвета. Таких чемоданов в поезде не один десяток.
Состав не спеша подбирался к вокзалу, и я выставила чемодан поближе к двери купе, а сама, положив сумку на колени, устроилась возле столика и таращилась в окно. Сердце неожиданно забилось часто-часто, точно мне предстояла встреча с любимым человеком после долгой разлуки, а губы сами собой сложились в улыбку. Мне не терпелось выйти на перрон, вздохнуть полной грудью, а потом идти куда-нибудь, радуясь знакомым местам и подмечая перемены.
- Наташенька, да вы волнуетесь, - улыбаясь, заметил Геннадий Сергеевич, мой сосед по купе, очень милый человек с манерами старого барина.
- Волнуюсь, - кивнула я. - Даже самой удивительно.
- За двенадцать лет многое изменилось, - вздохнул он. - И все же надеюсь, что город вас не разочарует.
Вагоны замерли, потом дважды дернулись и очень медленно подползли к перрону.
- Ну вот. - Геннадий Сергеевич достал свой чемодан, улыбнулся, точно желая меня подбодрить, распахнул дверь купе и подхватил оба чемодана. - Что ж, Наташенька, с возвращением на родину.
- Спасибо. - Я шагнула вслед за ним, повесив на плечо сумку. - Геннадий Сергеевич, вы не беспокойтесь, чемодан я сама понесу.
- Нет-нет, обижаете, молодая женщина с большим чемоданом в окружении мужчин - мое сердце не выдержит такого зрелища. Так что, сударыня, хотите вы того или нет, а я вас немного провожу, конечно, если вы доверяете свою собственность такому типу, как я.
Он засмеялся, а я, продвигаясь вслед за ним к тамбуру, хмыкнула и сказала в ответ:
- На подозрительного типа вы совершенно не похожи.
- Вот и отлично.
Пассажиры покидали поезд, кто-то улыбался, кто-то хмурился, суетливо оглядывался, высматривая родных на перроне. Мне высматривать было некого, но все равно я вертела головой и неизвестно чему улыбалась.
Вокзал был новым, по крайней мере раньше он выглядел иначе: приземистое здание с колоннами и широкой лестницей, узкие стрельчатые окна с лепниной, по фасаду затейливый орнамент из пятиконечных звезд, лент и снопов пшеницы. В детстве я любила его рассматривать в ожидании электрички, когда мы отправлялись на дачу в пятнадцати километрах от города.
- Гена, - услышала я совсем рядом и вздрогнула от неожиданности.
Высокая женщина с пышной прической появилась откуда-то сбоку. Геннадий Сергеевич поставил чемоданы и с улыбкой обнял ее.
- Как доехал? - торопливо спрашивала женщина. - Как твой желудок? Ты лекарство принимал?
- Разумеется. - Геннадий Сергеевич слегка отстранился и повернулся ко мне:
- Наташенька, это Софья Васильевна, моя супруга.
- Очень приятно, - кивнула я.
Софья Васильевна взглянула на меня мельком и подхватила мужа за локоть:
- У Сашеньки неприятности, представь...
- Подожди, Соня... - Геннадий Сергеевич вновь повернулся ко мне, а я торопливо подхватила свой чемодан:
- Спасибо вам большое, дальше я сама.
- Давайте я донесу ваш чемодан до стоянки такси, - предложил мой любезный попутчик.
- Нет-нет, не беспокойтесь. Мне нужно позвонить. Думаю, на вокзале есть таксофоны.
- Конечно, есть, - поддержала Софья Васильевна. Мы простились, Геннадий Сергеевич с супругой направились вдоль перрона к стоянке такси, а я, толкнув тяжелые двери, вошла в здание вокзала, огромного, гулкого, со скользкими мраморными плитами под ногами. Я шла, хлопая по щиколотке тяжелым чемоданом, и высматривала телефо