Поляков Юрий - Парижская Любовь Кости Гуманкова
ПАРИЖСКАЯ ЛЮБОВЬ КОСТИ ГУМАНКОВА
Юрий ПОЛЯКОВ
"...Вы про Париж хотели, да на розги съехали. Где же тут Париж?"
Федор Достоевский.
"Зимние заметки о летних впечатлениях".
I
Наш пивной бар называется "Рыгалето", хотя на самом деле он никак не называется, а просто на железной стене возле двери можно разобрать полустершуюся трафаретную надпись:
Павильон № 27
Часы работы: 10.00 - 20.00
Перерыв с 13.00 до 14.00
Выходной день - воскресенье
Павильон! Это мы умеем: вонючую пивнушку назвать павильоном, душную утробу автобуса - салоном, сарай с ободранным киноэкраном - Дворцом культуры. Павильон...
Его сооружали прямо на моих глазах: варили из металлических труб и листового железа, а потом красили в ненавязчивый серый цвет. Но тогда никто и не догадывался, что это будет пивная! Думали, ну - вторсырье, ну, в лучшем случае, овощная палатка.
Даже спорили на бутылку, но никто не выиграл, никому даже в голову не залетало: ПИВНОЙ ПАВИЛЬОН!
А происходило все это пятнадцать, нет, уже шестнадцать годиков назад. Я только-только окончил институт и распределился в только-только созданный вычислительный центр "Алгоритм". Если помните, страна в то время переживала эпоху всеобщего "асучивания", и казалось, наконец-то найдено совершенное и безотказное средство против нашего необоримого бардака: мол, ЭВМ не проведешь и не обманешь!
Первым весть о пивной, будто бы открывающейся в железном сооружении, принес Букин, наш местный алгоритмовский правдоискатель, отдававший все силы делу борьбы за справедливость, разумеется, в рамках господствующего беззакония. К тому же, страдая почками, он абсолютно не пил - и это придавало его деятельности оттенок мученичества.
- Поздравляю! - горько сказал Букин, входя в машинный зал. - Будет пивная. Я видел, как разгружали автоматы!
- Ура-а! - завопили мы, вскочив со своих мест.
- Чего - ура?! - затрясся наш правдолюб. - Будет вам теперь - "Все об АСУ"...
Мы дружно заржали, ибо второй, сокровенный, смысл названия этого популярного в те годы справочника являлся предметом издевательств для целого поколения программистов. Но, конечно, тревога Букина была обоснована: жил он от "Рыгалето" неподалеку, а во что превращаются подъезды домов вблизи пивных точек, общеизвестно. Но нам, молодым, веселым, умеренно выпивающим и живущим у черта на рогах, эти опасения Букина казались смешными, а грядущие нерукотворные моря в подъездах - по колено!
Зато только представьте себе: выйдя в 17.15 из нашего стеклянного ВЦ, где даже мыши не размножаются по причине всеобщей прозрачности, вы как бы между прочим заглядываете в свою пивную, привычно вдыхаете табачно-дрожжевой запах, бросаете в светящуюся щелку монетку, предварительно подставив под кран свою кружку (гигиенично, да и посуду искать не нужно) и нежно наблюдаете, как автомат, утробно крякнув, выдает вам одним пенным плевком 385 граммов жигулевского пива, а поскольку ваша собственная кружка в отличие от казенной вмещает целый литр, можно повторить, как говорится, не отходя от первоисточника.
Конечно, нашу пивную павильоном мы не называли никогда. Смешно! Сначала безыскусно именовали "точкой", потом некоторое время - "гадюшником".
Года полтора держалось название "У тети Клавы" - по имени уборщицы, одноглазой старушки, которая смело бросалась разнимать дерущихся с криком: "У тети Клавы не поозоруешь!" Но вот выявился один замечательный завсегдатай - спившийся балерун из Большого театра. Интересно, что даже в совершенно попаламском состоянии он все равно ходил по-балетному - вывернув м